Юрий Меркулов: Я артист филармонии на должности дирижёра. Это командная игра. Мы все забиваем гол, а я направляю

Коллектив создан в 1990 году. Его руководителем со дня основания был заслуженный артист РФ Владимир Зарицкий. В 2009 году коллектив вошёл в состав филармонии, изменил своё название и концепцию своего развития. Главным дирижёром стал Юрий Меркулов. За шесть лет оркестр преобразился, обновил состав и репертуар, получил множество наград и три раза становился лауреатом на международных фестивалях и конкурсах духовых оркестров (Гран-при).
Корреспондент ИА «Бел.Ру» встретился с главным дирижёром концертного оркестра духовых инструментов и поговорил о творческом пути, работе, а также трудностях, с которыми приходится сталкиваться.

– Юрий Дмитриевич, давайте начнём издалека. Вы из музыкальной семьи?

– Да, пожалуй, из музыкальной. Мой отец изучал в юности хоровое дирижирование, прошёл курсы хормейстеров, играл на баяне и гармошке – был замечательным музыкантом-самоучкой. Помню, что лет с пяти наблюдал за тем, как отец обучал музыке старшего брата.

– Вы все играете?

– Да, и это очень интересно. Папа сумел дать начальную базу. Мой родной младший брат Виктор тоже окончил, как и я, музыкальный колледж в Губкине, только по классу саксофона. Он хороший музыкант и аранжировщик. Двоюродный брат Игорь окончил тот же музыкальный колледж по классу саксофона, а позже служил в военном оркестре академии имени Жуковского в Москве.

– Вы пошли в музыкальную школу, потом был музыкальный колледж...

– У меня – два диплома и две школы: вечерняя музыкальная (баян) и детская музыкальная (труба). Первая школа – с 1977 по 1982 год, а вторая – с 1979 по 1984. По документам так не бывает, а у меня получилось. Я в двух местах учился – там и там сдавал сольфеджио. Необычно, не правда ли? И, наверное, я почти единственный из музыкантов, кто окончил две музыкальные школы. В музыкальный колледж я поступил, но не на те инструменты, на которых занимался в школах. Получилось так, что меня взяли на тромбон. Я думал даже идти на два отделения, но потом решил для себя, что это слишком сложно.

Вместе со мной на духовое отделение поступало четыре трубача, трёх взяли, а тромбониста для поступления не было. В музыкальной среде существует такая поговорка: «Или гобой, или домой». Пришлось выбрать тромбон, чтобы была комплектация отделения. И, о Боже, я захожу в класс, а мой преподаватель, замечательный педагог в музыкальном училище, вешает мне на плечо этот тромбон. И первое, что сделал пятнадцатилетний юноша на уроке по специальности – заплакал. А потом успокоился и начал заниматься на тромбоне. Одновременно можно было и на баяне играть, чтобы папа мог гордиться! Он кстати не знал, что я поступил на духовые инструменты. Я просто видел перспективу в духовом искусстве. Уже тогда чувствовал, что это творческий клондайк, и не ошибся.

– После колледжа была академия? (в годы учёбы Ю. Меркулова – институт искусств – прим. ред.)

– Да. Когда я поступил на первый курс колледжа, уже решил, что буду поступать в высшее учебное заведение. Планировал Гнесинку, но в связи с семейными обстоятельствами очутился в Воронеже и поступил там в Академию искусств. Для себя я сразу же выработал новое правило: неважно, где учиться, важно – у кого и как. Немаловажным для меня было и самообразование.

– Как появился ваш интерес к дирижированию?

– Всё началось с джаза. На втором курсе музыкального училища я попробовал исполнять джазовые аккорды и услышал совсем другие краски. И всё. Знаете, сколько я занимался потом на фортепиано? Жаль, что наставника рядом не было. Потом я стал присматриваться к дирижированию, сам пробовал дирижировать. Дома было большое старинное зеркало, и когда я оставался один, ставил пластинки Каунта Бейси или Дюка Элингтона и дирижировал, запоминая музыку.

– А что вам больше всего запомнилось за годы учёбы?

– Много было интересного. Например, в аспирантуре, на семинаре по предмету «высшая школа педагогики» было задание на тему «Как провести урок для подростков по творчеству Сергея Рахманинова». У меня был с собой доклад, но я начал с другого и сказал, что провёл бы урок в светлом проветренном помещении, оформленном веточками сирени. Рахманинов и сирень. Аромат, красота – слушайте! Мне поставили «пять», и больше по этому предмету за время учёбы я не отвечал.

– После академии как складывались отношения с музыкой?

– Я вернулся в Губкин. А потом жизненные обстоятельства сложились так, что в 1998 году я приехал в город Курск. Ещё через год я сидел в кабинете Курского колледжа культуры, ко мне зашёл главный дирижер цирка и, бросив мне ноты на стол, сказал: «Сегодня к пяти». Я спрашиваю: «Что, на репетицию?». Он: «Нет, на выступление». Там кто-то заболел, и выбор пал на меня. Лето я проработал в курском цирке. Это был важный опыт.

Позже я вновь встал перед выбором: идти в филармонию или военный оркестр. Прошёл прослушивание в филармонию и стал артистом симфонического оркестра. Однажды на репетиции не было дирижёра, а я к тому времени был уже исполняющим обязанности инспектора оркестра. Меня вызывает директор филармонии и говорит: «Что делать? Дирижёра на следующей репетиции не будет». Я спросил, что нужно исполнять, взял партитуры на ночь, утром пришёл на репетицию, извинился перед оркестром и стал за дирижёрский пульт.

– А потом?

– Потом стал вопрос о продолжении учёбы. В Воронеже мне рекомендовали профессора, главного дирижёра Липецкого симфонического оркестра Гаррия Минеевича Оганезова. Я к нему год ездил ради того, чтобы он взял меня к себе в класс. Следующие два года я работал с опережением учебного плана и достойно закончил аспирантуру, тогда же у меня появились опубликованные статьи по дирижированию. Всего я учился в музыкальных заведениях 18 лет без передышки.

– Как вы попали в Белгород?

– Я приехал сюда в 2004 году. До переезда в Белгород в гастрольном туре с Брянским симфоническим оркестром во Францию я познакомился с белгородскими музыкантами, и, поразмыслив, принял решение. В город я приехал в 35 лет, став артистом джазового оркестра филармонии, и параллельно пять лет работал в симфоническом оркестре. Затем мне пришлось покинуть эти коллективы, за что я благодарен судьбе. Теперь я главный дирижёр духового оркестра.

– Когда вы впервые пришли в оркестр духовых инструментов Белгородской филармонии в качестве его дирижёра, когда увидели и услышали музыкантов, что вы почувствовали?

– Когда мне поручили руководить белгородским духовым оркестром, он был далёк от идеала. В первую очередь в оркестр нужно было ввести новых музыкантов, увеличить штат до 55 человек и обновить репертуар. Печатный цех не переставал работать первые два года, пока мы выискивали ноты в Интернете и у друзей-музыкантов. Сегодня у нас одна из лучших библиотек для духового оркестра.

– Ваш оркестр состоит из совершенно разных людей. Как вы находите с ними общий язык?

– Я говорю с оркестром на их языке. Очень важна дисциплина. Дирижёр собирает всех воедино, он является посредником между публикой и оркестром. Музыканты во время концерта не имеют право только на одну вещь – на ошибку. В этом сложность и уникальность нашей профессии. В моей работе с коллективом важна стратегия: как развивать оркестр, какие программы исполнять, как привлечь публику и завоевать профессиональную репутацию.
Я стараюсь заряжать оркестр своей энергией. Мы знаем, что делаем правильно, развивая музыкальное исполнительское искусство на духовых инструментах. Мы сближаем, объединяем, воспитываем, отдаём дань уважения старшему поколению. Посмотрите, какой яркий был Парад духовых инструментов России «Первый салют Победы» 5 августа в Белгороде. Пели не только все собравшиеся на площади – пело всё. Даже дома и деревья пели!

– Юрий Дмитриевич, скажите, откуда вы черпаете вдохновение?

– Из жизни. Люди хорошие окружают. Это не вампиризм. Я, наоборот, больше отдаю. Хороший день: прошёлся, подышал, подумал, вспомнил! Лучше быть оптимистом, нежели пессимистом, особенно в нашей работе. Я не кичусь своим положением, а просто делаю своё дело. Я артист, артист филармонии на должности дирижёра. Это командная игра. Мы все забиваем гол, а я должен направлять. Если назначили лидером – нужно им быть. Свою оценку нам выставит публика.

– Вы бываете за границей. Где в профессиональном плане комфортнее всего работать?

– Мне комфортнее в России, хотя я побывал в разных странах. Все любят музыку, везде умеют хранить традиции. Я был на фестивале «Спасская башня», который недавно прошёл в Москве. В нём участвовало много разных духовых оркестров. Все они делают одно дело – играют музыку. «Музыке не нужен переводчик», – говорит американский дирижёр Джон Стенли. Сегодня в российских духовых оркестрах ещё можно многое делать и многое воплощать. Дайте только зелёный свет.

–А сейчас горит красный? Какие проблемы развития духовых оркестров существуют?

– К сожалению, у нас нет всероссийской ассоциации духовых оркестров. Если она будет, нам будет проще решать многие вопросы. Некоторые оркестры ничего не делают, другие стареют, потому что молодёжь не идёт работать в коллектив. Пройдёт 10 лет и такие оркестры исчезнут. А мы на оркестровой карте страны держимся, у нас много молодёжи, мы много гастролируем и исполняем самые разные программы, которые ни один оркестр не играет.

– Расскажите о миссии духового оркестра.

– В России очень много сподвижников духового искусства. Много оркестров. Огромное спасибо тем, кто играет в парках, и тем, кто играет только на протокольных мероприятиях.

Наш оркестр может исполнить всё: марши, танцы, русскую музыку, латиноамериканскую, австралийскую, японскую, любую музыку, несущую радость людям. Духовой оркестр – это праздник. Слушатели к нам всегда относятся искренне и с благодарностью – нельзя их разочаровывать.

В 2014 году мы были в Польше единственным коллективом, представившим Россию. Концертный оркестр духовых инструментов показал своё мастерство на высоком уровне. Нас снова приглашают в Польшу в следующем году, и это только начало.

– Концертный оркестр духовых инструментов имеет множество наград. А какая для вас самая ценная?

– Все награды ценные. Грамоты и кубки – это хорошо, но самая главная награда – это наш неподкупный и искренний зритель. В этом большая заслуга каждого музыканта оркестра.

– За 25 лет жизни коллектива, наверное, многое изменилось?

– Эти 25 лет – большая история. История, достойная уважения. Оркестр имеет свою публику, свой абонемент, в котором очень разнообразные программы, обширный репертуар. Самое главное – мы умеем радовать и удивлять.

– В заключение несколько слов о программе юбилейного концерта. Какие сюрпризы ожидают публику?

– На юбилейном концерте особых сюрпризов не будет. Будут произведения, которые покажут всю палитру звучания оркестра в разных жанрах. Это чётко выстроенная концертная программа. И танцы будут, и солисты, и хоровое пение – всё будет интересно. 25 лет – это рубеж. Мы его перешагнём и продолжим творить дальше!

Беседовала Елена Свиридова

Фото Андрея Стёпина