Концерт состоялся, но…

В первом отделении звучала зарубежная музыка XVI и XVIII вв. (И.С. Бах – Бранденбургский концерт №5, Т. Альбинони – Концерт №7, «Ave Maria» Дж. Каччини); во втором – сочинения русских авторов XIX-ХX вв. (С.И. Танеев – Канцона для кларнета и струнного оркестра, Д. Шостакович – 1-й фортепианный концерт).

Те, кому памятны выступления камерного ансамбля филармонии под управлением Натальи Боровик в прошлом сезоне, не могли удержаться от сравнения, которое – увы! – оказалось не в пользу вчерашнего концерта, особенно в том, что касается старинной музыки. 5-й Бранденбургский концерт Баха представляет собой тип т.н. «concerto grosso» («большой концерт») для струнного состава и трёх солистов – клавесина, флейты и скрипки. Клавесинную партию на рояле исполнил московский пианист Константин Шамрай, партии флейты и скрипки – белгородцы Дмитрий Филатов и Елена Меньшикова.

Исполнение Баха (как и концерта Альбинони) ещё раз подтвердило ту истину, что если в барочной музыке отсутствует штриховое единство, неуклонно-твёрдый и устойчивый ритмический пульс, точный звуковой баланс и выразительный динамический рельеф, то в ней исчезает её главный нерв – её мощная энергетика. Остаётся пустой, ученически-скучный перебор звуков. Даже знаменитая мелодия Джулио Каччини (1550–1618), одного из создателей современной монодии (мелодии с инструментальным сопровождением) в округло-полётном звуке солистки филармонии Натальи Пашун (меццо-сопрано) с лёгкими нежнейшими подголосками кларнета (Виктор Овчаров, г. Москва) не могли перевесить общего не слишком радостного впечатления.

Во втором отделении на первом плане были солисты – В. Овчаров в канцоне С. Танеева, К. Шамрай и Андрей Долинский (труба, г. Белгород) в 1-м фортепианном концерте Д. Шостаковича. В ранней (1883) пьесе С. Танеева (1853–1915), которую следует причислить к числу «ансамблей, рождённых салонным музицированием» (Б. Асафьев), исполнитель продемонстрировал красивый, мягкий и певучий звук разнообразных динамических градаций.

Концерт молодого Шостаковича в большей степени, чем концерт Баха, соответствовал пианистическому амплуа К. Шамрая, у которого техническая оснащённость преобладает над красотой звука и умением выразительно фразировать. Труба А. Долинского выполняла свою роль в общей картине безупречно.

Зал был заполнен едва на треть, в отличие от прошлогодних камерных концертов под управлением Н. Боровик. Абонементной публики просматривалось немного, преобладала музыкантская аудитория, которая судит всегда по «гамбургскому счёту».

Специально для ИА «Бел.Ру» Нина Синянская