Поили чаем, шутили: задержанная в Белгороде журналистка — о ночи в отделе УМВД

На момент задержания журналистка работала в Белгороде третий день. Обычно, уверяет девушка, все недомолвки с полицией решались паспортом и пресс-картой, но не в этот раз. В отдел полиции её привезли вместе с другой журналисткой, которую быстро отпустили. Екатерине Лымаренко же пришлось задержаться.

Девушка считает, что проблему можно было решить быстро, назвав издание, на которое она работает. Однако в начале она думала, что разберётся без него, а спустя пару часов, когда поняла, что история быстро не закончится, не захотела впутывать издание. При этом её телефон изъяли и, считает Екатерина, правоохранители легко могли прочитать все её переписки и узнать правду.

Спустя время полицейские заметили в телефонной книге её мобильника номера телефонов иностранных журналистов и посчитали, что задержанная работает на них. В истории звонков сохранился и украинский номер, по которому в апреле 2022 года с её телефона звонили мариупольские беженцы.

Из-за этого мутного звонка и было принято решение оставить меня на ночь. Ну что тут скажешь? Два года назад я жила в одной гостинице с мариупольскими беженцами, разумеется, давала им телефон, чтобы они звонили родным. Ход разговора не контролировала, конечно, поэтому их адресатов не знаю. Но, как понимаю, один из них сейчас проходит в списках ФСБ.

Екатерина Лымаренко

Журналистка отметила, что допрос проходил нормально: никто её не бил и ей не угрожал, иногда даже шутили. Нашлись и те сотрудники, которые угостили девушку чаем с печеньем, а также укрыли пледом, когда та осталась ночевать в отделе. «Они сразу говорили, что проблем не будет, если совесть чиста», — вспоминает корреспондент.

Ночь я провела, действительно, в отделе. В «обезьянник» меня не отправили именно потому, что понимали: всё прояснится, но нужно время. Утром возили по обследованиям: проверяли на опьянение и наркоманию. Потом мы вместе с дежурным отдирали с окон тот самый скотч крестом, защищающий от обстрелов.

Екатерина Лымаренко

В конце, признаётся девушка, «было красиво как в кино»: оперативник передал ей в руки её сумку и спросил, почему та сразу не сказала, что «наша».

В общем, из этой коллизии я вынесла пока один урок: о том, что мы все «наши» надо упомянуть сразу.

Екатерина Лымаренко