Слово пацана: в какие районы боялась заходить молодёжь Белгорода в советские годы?

«Мальчишки невольно становились членами сообществ»

Как рассказал краевед Сергей Петров, в 1960–70-х годах белгородская молодёжь не интересовалась идеями марксизма-ленинизма: вместо этого подростки и молодые люди делили районы и устраивали между собой стычки.

Очень много в интернете восхваления тех времён, Советского Союза и советской власти. А никаких пионерских галстуков вне школы уже тогда не было. В реальности были войны и деление на районы.

Сергей Петров

По словам краеведа, особенно ярко выраженные группировки формировались в частном секторе.

Если человек жил в частном секторе, то он волей-неволей становился членом определённого сообщества. Хочешь, не хочешь — неважно. Касается это, конечно, мальчишек: девушки бы в этом не выжили, поэтому просто не участвовали.

Сергей Петров

Доходило до того, что уже в начальных классах дети обсуждали, кто к какой территории принадлежит — это был очень важный маркер при идентификации.

«Парня с девушкой не трогали — это закон»

Члены разных группировок нередко враждовали между собой. Ходить в условно чужие районы было небезопасно: молодым людям давали поблажку, если они гуляли с девушками, но на обратном пути часто наступала расплата. Подобные нравы процветали ещё даже до войны, в 30-е годы.

Раньше на Супруновском мосту, который сейчас возле диорамы, после танцев поджидали парочек. Обычно ребята провожали девочек и проходили по мосту без особых проблем. Никогда никто не трогал молодого человека, если он шёл с девушкой, — это был закон. Но когда он шёл назад — ему давали коробок спичек и говорили, чтобы он ими померял мост. Если он отказывался, то смотрели по поведению: могли, конечно, и по шее дать. А если не отказывался и отчитывался, то всё было нормально: «Дорогой, иди!». И так повторялось каждый день, выдавали даже специальные «пропуска».

— рассказал краевед Сергей Рудешко.

В те времена местные газеты регулярно «бичевали» хулиганов и призывали граждан быть бдительнее.

«В пустующем павильоне часто находят себе приют на ночь подозрительные элементы»,

— выпуск «Белгородской правды» от июля 1939 года.

«Крейда была исчадием ада»

В годы молодости Сергея Петрова самым криминальным районом был район Крейды, куда «съехался всякий сброд».

Я как-то ехал в автобусе, и там завязалась драка. На Крейде переехавшие не боялись общественного мнения, и они кошмарили весь город, особенно жившие там осуждённые к принудительным работам. Крейда была исчадием ада.

Сергей Петров

Переезжать туда никто не хотел: в объявлениях указывали, что Крейду и Гринёвку предлагать даже не нужно.

Дурной славой пользовался в 70-е годы район Савино: проходя по его улицам всегда чувствовалось, что за тобой кто-то наблюдает и может предъявить претензии как чужаку.

Я в 1979 году поехал в Москву за покупками. Приехал обратно, сумки — тяжёлые. Таксисты — никто не поехал на улицу Красных Партизан в Савино. Я предлагал 10 рублей за проезд, с учётом того, что до только строящейся Харьковской горы проезд стоил 3 рубля. Но говорили, что ни за что не поедут, даже и за 25 рублей: «Ты хочешь, чтобы я оттуда шёл без машины пешком?»

— рассказал ещё один спикер, Константин Терещенко, сам из Савино.

Побаивались белгородцы ходить и на Супруновку. Дело в том, что в начале 70-х годов в ту сторону перекрыли дорогу, после чего «власть там закончилась: все стали вариться в собственном соку».

Туда не ездила ни милиция, ни скорая помощь. Власти там не было ни советской, ни кадетской. Делали, что хотели. Но зато моя бабушка и дедушка отпускали меня гулять и не волновались, даже если знали, что я в два часа ночи домой приду. Потому что чужие там не ходили. И мы могли подраться между собой, но чужой на твоей территории никогда тебя обидеть не мог. А чужого сразу было видно.

Сергей Рудешко

«Тут развернулись все войны»

Постепенно в 50-60-х годах помимо Супруновки, Пушкарного, Красного, Старого города Жилой, Песок и Савино стали появляться и другие районы со своими так называемыми группировками: Черёмушки, Сокольские, Заводские переулки, Павловские, Радужные, Ждановские, Садовские. И каждый отстаивал свою территорию.

Тут и развернулись все войны, в конце 60-х и начале 70-х годов. Столько было массовых драк! И никто не ходил к врагам на территорию. Это всё было на нейтральной территории, которую хотели «отвоевать»: Горсад, кинотеатр «Победа», танцплощадка и зимой — каток.

Сергей Рудешко

Некоторые группировки дружили друг с другом, а кто-то и враждовал. Например, парни со Старогородского переезда враждовали со Старым городом и Крейдой, но дружили с Песками. Пески же «воевали» с Пушкарным, а в центре был вокзал, где жили «боевые и крутые ребята с уголовным оттенком».

Севернее находилось Савино, за ним — Павловские переулки, ещё севернее — Черёмушки, это Шершнёва и так далее. А следом жили ждановские ребята, это Студенческая улица, очень бойкие там были. Лихой район — Заводские переулки, там тоже были такие парни. Следом за ним — Болховец. Это был громадный район, и туда мы не совались, но в 80-х годах мы с другом многократно играли свадьбы. Но это было возможно только при наличии хорошего друга: в противном случае с Болховца мог и не унести ноги. Там чужим места не было.

Сергей Петров

При этом Супруновка дружила с Савино, с вокзальскими и с центром. Не складывались зато отношения с ближайшими соседями — Пушкарным, были врагами и улица Жилая с посёлком Красное.

Это понимали даже дети: ребята фантики собирали с поездов, сигаретные пачки. Но до определённого места: дальше ходить было нельзя.

Сергей Рудешко

«Во время потасовки перевернули бобик»

Разумеется, периодически не обходилось без драк. Часто подростки вели себя маргинально и вызывающе, и управы на них никакой не было.

Лихие пацанчики лет 10-12 кошмарили капитально очень многих. Но не всех. Клички были такие: Карп, Лиса, Макс, Лёва, Пресс, Калмык. При этом среди них были и великолепные музыканты, и чемпионы-спортсмены. Посмотришь: ну что с них взять — дети! Но они не давали никому прохода, хотя при этом и сами получали. Например, один восемнадцатилетний парень погиб в разборке — его зарезали ножом. Он на фотографии рожу скорчил. Лихие были ребята.

Сергей Рудешко

У некоторых молодых людей вырабатывалась своя символика: ребята с переезда кололи себе на запястье тату «Чайка», на ноге — крест, а «особо ретивые» делали себе аббревиатуру ВСП — вооружённые силы переезда.

Страшная вражда у них была с Крейдой. Объединился Старый город и переезд, и драки там были… Помню, я пацаном был одиннадцатилетним, и человек сто шли по улице Заслонова — крейдянцы. Впереди — с гитарами: пели песню «Смело идём мы в бой». Подошли к магазину, магазин облили и пошли на Старый город. Навстречу выходят старогородцы и дают залп из ружей — я это слышал! Катались милицейские бобики, подъехал один, так «враги» вдруг объединились, перевернули этот бобик. Прогнали милицию.

Сергей Петров

По словам краеведа, драки были «удивительные».

Ещё одна массовая стычка произошла возле ДК «Железнодорожников», где сейчас Белгородстат. На одной стороне были Савино, Супруновка и вокзал, а на другой — красненские, болховские и жиловские. Как вспоминает Сергей Рудешко, было человек 300, не меньше.

Огромная толпа, и никто не хотел начинать первым. Заполонили весь двор: люди стали звонить в милицию. Приехали десять машин, но что они могут сделать с 300 человек? Интересно, что драка никогда не проходила стенка на стенку, завязывались локальные конфликты, где видно было, кто за кого. Хорошо, что тогда обошлось без жертв.

Сергей Рудешко

А чтобы не ввязываться в стычки, Рудешко с другом придумали носить телеграфный столб — просто так, чтобы создать видимость занятости. Некоторые наоборот предпочитали показывать всем, какие они «дерзкие»: завязывали снизу рубахи, заламывали кепки и обивали бляхами джинсы.

Многие хулиганы тех лет умерли рано. В основном убивал алкоголь: выжили в основном те, кто угодил в тюрьму, где пить нельзя.