Люди и кошки: что происходит в пострадавшем от обстрелов Шебекино

Город контрастов

Въезжая в Шебекино, невольно волнуешься. Ещё недавно в округе регулярно «бахало»: теперь же на удивление спокойно и даже беззвучно. Начинаешь переживать: вдруг это всего лишь затишье перед бурей? Но безмолвие стоит такое, что самое громкое в городе — птицы, умиротворённое пение которых иногда сильно контрастирует с печальной шебекинской действительностью.

Да и в целом Шебекино теперь — город контрастов. С одной стороны видишь деревья с молодой зеленью, уютные улочки, родные сердцу «панельки», романтизацией которых не занимается сейчас только тот, кто в них хоть раз пожил. Но стоит повернуть голову в другую сторону — и видишь разрушенные дома, пепел, воронки и чёрные, погнувшиеся от жара стены.

В Шебекино захватывает дух. И это, увы, не приевшаяся метафора: дух здесь захватывает в прямом смысле слова, причём довольно часто — ровно перед тем, как чихнуть. Дело в том, что из-за огромного количества пожаров и взрывов повсюду осели пепел и пыль. Стоит только пройти по какой-нибудь тропинке, как они разом поднимаются и бьют тебе в нос.

И это ещё ладно: порой в городе буквально тяжело дышать из-за гниющего здесь и там мусора. Его уже вывозят, но в некоторых брошенных квартирах, кажется, что-то да осталось — запах стоит тошнотворный, и совсем не такой, какой ожидаешь «услышать».

Коты, игрушки и тряпьё

Людей на улицах мало. В основном можно встретить бредущих куда-то пенсионеров. Те, кто помоложе — передвигаются на автомобилях. Многие так возвращаются забрать свои вещи.

Там всё залито водой. Зал нет, а кухня всё — кошмар. Я уже третий день вывожу тряпки мамы. Мебель — всё, диван, шифоньеры, холодильник — всё остаётся тут,

— рассказывает нам местная жительница. В Шебекино у неё живут все близкие, да и сама она город покидать не хочет: ждёт, когда выдадут новую квартиру.

— Я не знаю, как это пережить. Были бы молодые… Дом уже такой возрастной, и когда его?.. А это не кошка? — вопрошает ещё одна женщина, указывая на какой-то комок в чёрном от сажи оконном проёме. — Вон там, висит?

— Да то ж игрушка!.. — отвечает ей соседка.

— А, понятно. А я думала, кошка, может, сдохла…

Животных в городе много: иногда кажется, что их даже больше, чем людей. Соскучившиеся по человеку и его ласкам, обычно надменные и холодные коты ведут себя максимально жалостливо и открыто, не пугаясь «ствола» фотоаппарата и подходя к ногам почти вплотную.

Посреди двора — песочница. В неё навалены детские игрушки: воображение сразу рисует страшную картину, как дети, услышав взрывы, испуганно побежали и побросали даже самых дорогих сердцу пластмассовых друзей. Но морок жути развеивают местные: они делятся, что здесь так всегда, да и играть в песочнице в два часа ночи, когда всё началось, дети вряд ли могли.

Успокаивает, конечно. Но холодок остаётся.

Всякая ласточка

Внутри пострадавшие от обстрелов квартиры выглядят ещё хуже. Заходишь внутрь и не можешь поверить, что когда-то в помещении жили люди: о бывших хозяевах напоминают почерневшие и полурассыпавшиеся кастрюли, сохранившиеся местами банки и склянки да мебельные каркасы. Остальное пожрал огонь, оставив после себя только горечь, осевшую на стенах и, разумеется, в душе.

Здания стоят в массе своей опустевшие. Изредка из глубин многоэтажек долетают звуки гремящей посуды, женские голоса, иногда даже кажется, что плач. Или, может, это так скрипит покорёженный металл — после истории с песочницей своему воображению доверять приходится меньше.

Глаз цепляется за балкон, под которым когда-то давно ласточки свили свои уютные округлые гнёзда. Возможно, когда-нибудь они в них вернутся.

Призраки коммунизма

Несмотря на вышеописанное, Шебекино нельзя назвать городом-призраком. Жизнь здесь потихоньку возвращается: в центре снуют машины и редкие пешеходы, которые нервно кому-то звонят и что-то торопливо рассказывают. Работают даже какие-то магазины. Единственный призрак, который нам здесь встретился, судя по всему — призрак коммунизма. Шутки шутками, но рассекающий на мотоцикле пожилой теробороновец с флагом СССР попадается на глаза нечасто.

Красные флаги — это не все интернациональные сюрпризы, припасённые городом: в Шебекино встречаются и те, кого здесь увидеть ну совсем не ожидаешь. Например, весёлый темнокожий парень в рабочей жилетке ловко выбрасывал при нас из окна «панельки» кастрюли и чашки. Те с хрустом и треском бились о землю, поднимая в воздух ещё больше пыли.

Посмотрев на всё это и на статую Ленина перед зданием администрации, невольно задумываешься — не благодаря ли незримой протекции вождя последнее стоит нетронутым? Учитывая, что расположенные рядом пенсионный фонд и больница пострадали гораздо сильнее, от мыслей таких отделаться тяжело.

Да и в целом в центре найти нетронутое здание практически невозможно. Все они как минимум в царапинах от осколков и трещинах: похоже, будто бы художник стряхнул над городом с кисточки краску, но вместо ярких мазков оставил случайно дыры.

Очень сильно пострадало здание местного универмага. Прилетело, кажется, наверх — если первый этаж ещё уцелел, то второй прогорел полностью. Зато сохранился мурал с харьковской бабушкой, встречавшей солдат Украины с флагом СССР. А он совсем напротив универмага — и вы скажете, что это совпадение?

Люди

Но главное, конечно, то, что сохранились люди. В пригороде их немало: задорные бабушки и дедушки, кажется, совсем не унывают. На двери они вешают таблички «Мы дома». Но это не от излишней гостеприимности, а для того, чтобы не зашли возможные мародёры. Приехавшим журналистам пенсионеры показывают осколки от упавших рядом снарядов — и радуются, что те попали не в них.

Мы в таких годах, что нам в чужих домах плохо. Начинать всё заново… Я сказала — пусть лучше с домом грохнут меня,

— рассказывает нам местная жительница. И отсыпает целый мешок вишни: нарушая все законы журналистской этики, мы его принимаем — как тут можно отказать? Придётся смириться с тем, что в её отношении беспристрастными мы уже не останемся.

Но и без вишни не испытывать симпатии к этим людям тяжело. Ехать им некуда: научившись по звуку отличать «прилёт» от «отлёта», они продолжают жить в своих домах и верить, что мирная жизнь обязательно вернётся.

Мимо нас под незамысловатую мелодию на игрушечной машине проезжает совсем маленький ребёнок. Очень хочется его сфотографировать, но родители не разрешают — понять их можно.

Где-то вдалеке раздаётся взрыв — полетел снаряд «на ту сторону».