Есть ли шанс у Ивана Голунова остаться на свободе?

«Новые известия» расспросили юристов, какие возможности в уголовном законодательстве есть в случае с делом журналиста. По мнению многих, кто-то всё равно должен попасть за решётку: либо Голунов, либо группа полицейских, которая превысила свои полномочия. И если журналист не виновен, тогда придётся предъявлять обвинение целому отделу.

− Какой-то один полицейский не согласится нести наказание за всех и будет сдавать цепочку. Никто на такое не пойдёт, и полицейские за свою версию будут биться насмерть. В этом деле только два полюса: либо адвокаты доказывают, что полицейскими совершены незаконные действия, либо полицейские доказывают, что преступление совершено Иваном Голуновым, − Игорь Степанов, бывший следователь Следственного комитета при прокуратуре РФ (СКП).

Может быть, сейчас после громкой шумихи вокруг этого дела появится какой-то свидетель, условный бездомный, который даст показания, что за 5 000 рублей подкинул наркотики Ивану по заказу некоего неизвестного, которого никогда не найдут...

− Но вопросов останется тысяча – полицейские же уже заявили про трёхмесячную разработку. Где все эти материалы? Не закрыть это ничем... Остаётся только сажать − полицейских или Ивана. Сделать козлом отпущения какого-то одного или двух сотрудников полиции, которые три месяца вели разработки, вводили весь отдел в заблуждение – в эту фантастическую версию никто не поверит, − Иван Ёжиков, юрист.

А ведь, по версии следствия, ещё есть «нарколаборатория с весами» дома. И если удастся оправдать и эту версию полицейских, то придётся доказывать умысел другого лица.

− Тогда материалы будут выделены в другое производство, и станут искать другое (их) лицо (лиц). Что до сих пор не укладывается в голове по этому делу? Полиция говорит, что разрабатывала человека три месяца, и вдруг всю свою работу бездарнейшим образом слила на финише. Если они так долго будто бы высиживали его, почему в последний день работали совсем не как профессионалы? Сбыт без покупателя нереально доказать. Почему, если они настаивают сейчас на сбыте, не довести нормально состав до конца, не зафиксировать этого якобы покупателя, не подарить себе ключевое доказательство? Было бы это ключевое доказательство в виде покупателя – вообще бы ни у кого никаких вопросов не возникло. Нынешних доказательств явно недостаточно, чтоб доказывать сбыт. И второе – из всех нас делают идиотов, говоря о том, что парень ходил по улице с наркотой в рюкзаке и дома на видном месте лабораторию оставлял. Даже самый отшибленный по всем фронтам дебил так делать не будет, дебил тот, кто продвигает версию о таком дебиле, − Станислав Клюев, адвокат.

Эксперты считают, что есть ряд ключевых вопросов расследования, от ответов на которые будет зависеть и меняться дальнейший ход действий.

− А именно: какие вещества и в каком количестве нашли в рюкзаке и в квартире? Подтверждается или нет принадлежность этих веществ к подозреваемому? Если наркотические вещества к подозреваемому отношения не имеют, если защита смогла доказать, что наркотики ему не принадлежали, дело в отношении подозреваемого надо прекращать. Прецеденты оправдательных приговоров по статье 228 УК РФ с наркотиками в особо крупном размере есть, − Яков Ионцев, юрист Фонда «Общественный вердикт».

Например, в мае 2013 года следствие УВД по городу Сочи предъявило журналисту Общественного телевидения России Николаю Ярсту обвинение по статье «Незаконное хранение, приобретение, перевозка наркотиков в крупном размере». В автомобиле Ярста нашли запрещённые вещества, когда съёмочную группу телекомпании остановил патруль ДПС. Журналист, проведя двое суток в изоляторе, прошёл добровольную экспертизу, она показала, что наркотических веществ он не употреблял. При обыске в квартире Ярста наркотиков не обнаружили. В июне 2013 г. журналиста отправили под домашний арест, и только в марте 2014 суд прекратил уголовное дело за отсутствием состава преступления – Николай Ярст был полностью оправдан.

Юристы предполагают, что МВД будет направлять дело в суд, причём именно по сбыту и через максимально долгий срок, не менее полугода.

− Обнадёживающий вариант для Ивана – прокурор не подписывает обвинительное заключение. Но прокуроры уже изучили материалы следствия в суде при избрании меры пресечения (а ничего нового не будет) и поддержали ходатайство следователя, несмотря на очевидные нарушения закона при изъятии наркотических средств. Поэтому, думаю, ситуация дойдёт до суда. Не скоро, но дойдёт. Полицейские уверены, что хранение они закрепили железно, и потому приговор будет, даже если не по сбыту. Такие дела проходят в суде легко, приговоры выносят на автомате даже с такими нарушениями, как в деле Голунова, − Алексей Федяров, руководитель юридического департамента Благотворительного Фонда «Русь сидящая».

− Можно попробовать перебить квалификацию с приготовления к сбыту на хранение без цели сбыта и спустить дело на тормозах (к примеру, освободив под подписку о невыезде). Или получить результаты экспертизы изъятого порошка, которая покажет, что оно не содержало наркотических веществ, а только, к примеру, кофеин, − Игорь Гуковский, юрист Правозащитного центра «Мемориал».

Бывший руководитель районной прокуратур, адвокат Павел Биянов видит в деле явные противоречия. В полиции заявляют, что журналист наркоман, который употребляет запрещённые вещества. Но в тоже время он нёс наркотики на продажу. При этом факт сбыта или покушение на сбыт не доказан – нет покупателя.

Криминолог Игорь Маркелов пояснил, что необходим анализ проведённых оперативных мероприятий. Насколько они были обоснованы и насколько они были правильно проведены.

− Следователь получает готовый оперативный материал, рапорт об обнаружении признаков преступления с соответствующими материалами: протоколом досмотра, с материалами, которые обосновывают хранение или покушение на сбыт наркотических веществ конкретным человеком. На этапе возбуждения уголовного дела и на начальной стадии расследования у следователя нет возможности оценивать принесённые ему материалы с точки зрения достоверности. Он видит процессуально оформленный документ и начинает работать. В суд при избрании меры пресечения соответственно поступает ходатайство от следователя с приложенными оперативными материалами. Прокуратура может проанализировать проведённые оперативные мероприятия. Защита может доказать невиновность подзащитного. У обеих сторон задача – представить истину, которая не вызывает ни у кого сомнений, − Игорь Маркелов, криминолог, бывший оперативный сотрудник уголовного розыска.

Генерал ФСБ Александр Михайлов категоричен – он уволил бы людей, которые занимаются публичной фальсификацией. Сначала показали одни наркотики, потом целую лабораторию. Складывается ощущение, что эффективность оперативно-разыскных мероприятий стала приближаться к нулю.

- Сейчас активно обсуждается вопрос о том, что не взяли его на сбыте. Ему инкриминируют покушение на сбыт, а самого сбыта не было. Есть разъяснения коллегии Верховного суда по этому вопросу. А именно: если наркотики лежат одной кучкой – это хранение. Если они расфасованы, то это квалифицируется как покушение на сбыт. Меня удивляет другое: когда ты занимаешься разработкой человека, ты получаешь очень много разнообразной информации до того, как приступаешь к какой-либо решающей фазе. И вдруг опера говорят, что они не знали, с кем они имеют дело. Стоп. А вы проводили оперативно-технические мероприятия? А что, он не разговаривал со своими работодателями? Чего вы рассказываете? Как вы вели разработку? Это очень важный момент, который ставит расследование под сомнение. Спору нет, мы не можем утверждать, подбросили или не подбросили, никто не отрицает, что бывают случаи, когда подбрасывают. В проведении оперативно-разыскных мероприятий должна разбираться прокуратура. Избрание изначально меры пресечения в виде помещения в СИЗО сигнализирует, как правило, о реальном сроке. Суд принял решение иное − о домашнем аресте. Это неплохой знак, − Александр Михайлов, член Совета по внешней и оборонной политике, генерал ФСБ.

То, что Ивану Голунову избрали меру пресечения в виде помещения в СИЗО сигнализирует, как правило, о реальном сроке. Но то, что суд принял решение о домашнем аресте – это неплохой знак, считает Александр Михайлов.