Анатолий Кретов: Мы хотим людей прикрыть, а их задача – прибыль

В курс дела коллег ввёл замначальника управления жилищно-коммунального комплекса и систем жизнеобеспечения администрации городского округа Владимир Толмачёв.

Он рассказал, что в городском округе работают два полигона захоронения твёрдых коммунальных отходов. Один расположен в урочище Грачёв Лог, обслуживает его ООО «ТБОСервис». Полигон включён в госреестр объектов размещения отходов. Второй объект захоронения ТКО введён ООО «Флагман» в эксплуатацию в феврале 2017 года. Он находится в границах СПК «Казацкий». Первая очередь полигона рассчитана на пять лет, затем должны следовать следующие этапы.

Полигон является частью проекта строительства единого комплекса технологических объектов. Он предназначен для захоронения части отходов после их сортировки на строящемся автоматизированном мусоросортировочном комплексе.Владимир Толмачёв, заместитель начальника управления жилищно-коммунального комплекса и систем жизнеобеспечения администрации городского округа

Проект предусматривает, что на новом полигоне захоронят порядка 20 % поступающих на автоматизированный мусоросортировочный комплекс (АМСК) отходов. Остальное в качестве вторсырья должно уходить на продажу. Запуск комплекса, сообщил Владимир Толмачёв, планируется до конца 2018 года, после чего старый полигон закроют. Для этого в региональном и местном бюджетах предусмотрено 1,476 млн рублей.

Ситуацию с трансформацией системы обращения с ТКО прокомментировал глава администрации городского округа, председатель комитета СМО Анатолий Кретов:

«Полигон этот вообще работать не должен. Что для нас изменилось, для губкинцев? Есть полигон, которому 58 лет. Древний полигон. Но, как говорят, он вроде бы содержится в порядке. Новый начал работать по схеме старого. Разница только в том, что тот на границе городской черты, а новый – на восемь километров подальше. Мы его дистанцировали от города. Вот и всё. Как сюда везли, всё подряд валили, так и туда везём, всё подряд валим. А по нормативу-то там всё совсем другое. Во-первых, согласовывалось строительство мусоросортировочного комплекса с полигоном. В соответствии с документацией всё сортируется и увозится на вторичную переработку, а захораниваются только сухие брикеты, всего 20 % от привезённых отходов. Первая карта по нормативу эксплуатируется пять лет. Её сейчас завалят за полтора года. Нарушено инвестиционное соглашение. Теперь они ходят и рассказывают, что они современную мировую практику привезли. Знаете, когда начинаешь говорить правду, становится неудобно. Сейчас они, правда, начали строиться. Точнее, возобновили стройку. Дай Бог, чтобы получилось.

Нам надо смотреть, за счёт чего там будут достраивать вторую карту, третью. По технологии там вводится первая карта, начинается эксплуатация мусоросортировочного комплекса, а вторая и третья карта строятся за счёт хозяйственной деятельности. Они пытаются всё выворачивать по-своему. В тариф закладывать мы не дали. Если бы речь у местной и региональной власти шла о том, чтобы сделать инвестиционный проект, убедить людей сброситься и построить этот комплекс – тогда это было бы одно. А вы пришли со стороны и хотите, чтобы мы помогли вам собрать с людей деньги на строительство коммерческого объекта. Такого быть не должно и не может. Мы же с вами об этом не договаривались. Они с нами пытались судиться на эту тему, проиграли все суды до Верховного.

И, конечно же, полигон этот должен работать. У соседей-то вообще полигона нет. 250 тысяч населения, а полигона как не было, так и нет. Надо искать выход из этой ситуации. Мы же без амбиций, но предлагаем правильно решать задачу. Но интересы власти, которая защищает интересы населения, никогда не совпадали с бизнесом. И не совпадут. Мы хотим людей прикрыть, а у них задача одна – прибыль».