Игорь Растеряев: Если ты что-то делаешь, то врать не надо

– Какие впечатления от белгородского концерта?

– Впечатления нормального такого концерта, примерно как в Раковке у магазина. Гитара не работает, ну ладно, мы на гармошке поиграем. Живой концерт. Всё на живую нитку, хорошее общение с залом. После своих песен я пел то, что приходило в голову. Сказали «Весна», я спел «Весну»…

– Во время концерта Вы говорили о своей связи с Белгородской областью…

– Муж моей родной тёти, дядя Толя Котляров, раньше был лучшим комбайнёром раковского колхоза Завета Ленина. Его родители из Белгородской области. И сам он, хоть и родился в Белоруссии, жил тут какое-то время, а уже потом их семья переехала в Раковку. И когда мы ездили на комбайне косить хлеб, он всегда брал меня и своего сына. И пока мы ехали до поля, дядя Толя рассказывал все эти белгородские истории про речку, где Пётр I что-то там рубил. Я не знаю, как она называется, но запомнил, что он там ловил вьюнов. Мне, как рыбаку, была интересна другая информация. А брату было вообще ничего неинтересно. Его интересовали харчи. Но он думал, что они называются гарчи. И он всегда говорил: «Папа, скоро будем есть гарчи?» Потом меня отправляли домой, а брат оставался молотить дальше. А дома они надо мной смеялись, что я хреновый комбайнёр в свои семь лет. Так же не вышло из меня пропольщика бахчей. Сосед дядя Толя как раз был бахчевник. Он брал всех полоть бахчи. Меня очень быстро оттуда выгнали, потому что вместо лебеды я аккуратно выпалывал все арбузы, которые видел. Мне сказали: «Браток, иди лучше лови рыбу».

– Есть ли у Вас сейчас недостаток во внимании со стороны радио, ТВ?

– Очень сильно помогает «Наше радио», «Шансон», «Зенит». На «Маяке» был. Но в ротации песни, по-моему, только на «Нашем радио» и «Шансоне». Я этот факт отношу не столько к тому, что радио плохие, а к тому, что у меня нет качественных студийных записей. Альбом «Русская дорога» получился не очень совершенным, потому что озвучивать гармошку очень тяжело.

– Сейчас уже есть планы записать качественную пластинку?

– Есть такие планы. Тем более что некачественные у нас уже закончились, а что-то продавать надо. Сейчас мы реализуем DVD, который был записан год назад с концерта в Новосибирске.

– Насколько сейчас плотный гастрольный график?

– В среднем три концерта в месяц. При работе в театре и притом, что здесь я один на сцене – это тяжело. По крайней мере, для меня.

– Вам больше нравится в одиночку или с труппой в театре работать?

– Мне нравится просто жить. И отдыхать, и чай пить. У меня нет такого, что мне больше что-то нравится. Это просто другое, это тяжелее. Тут (на концертах – прим. ред.) ты ничем не прикрыт. Театр – это труппа. Тем более роли у меня небольшие. Там, если что, они худо-бедно вытянут и без тебя. А здесь – нет. Здесь есть гармошка, микрофон и всё – крутись как хочешь. Люди стоят, надо что-то петь. Хоть на пупе извернись.

– После того как пришла популярность, как часто пишутся песни?

– Они только после этого и стали писаться. На тот момент, когда пришла популярность с «Комбайнёрами», у меня были ещё три хорошие матерные песни. Я их очень люблю, но мы их сегодня не спели, потому что были дети и пенсионеры. Когда популярность пришла, стал вопрос, что с ней делать. Либо сказать «это был прикол такой», либо попытаться как-то продолжить это дело. Были уже наработки к песням «Ромашки» и «Казачья». Удалось их собрать к первому концерту. На него я вышел с «Комбайнёрами», «Ромашками», «Казачьей» и тремя матерными песнями. Потом появилась песня «Русская дорога», и она стала кренить всё творчество в сторону патриотизма. Хотя изначально этого не было. Всё неожиданно пошло в эту стезю. Потом появилась «Георгиевская ленточка», «Юра Прищепной», «Веселей» и последняя песня «Весна». Если брать последний период с сентября… В октябре был написан «Звонарь», в феврале – «Веселей», а «Весна» – в марте. То есть три песни за этот период. Я не знаю, много это или мало. Для меня это очень много, потому что я никогда песни не сочинял до «Комбайнёров». Я первую песню про «Каючину» написал лет в 27–28. Поздно очень.

– Пробуете брать для песен чужие стихи?

– Да, вот Василий Фёдорович Мохов – все песни под гитару его. Но я на концерте пел то, что мне свойственно. Те же кавера (кавер-версии – прим. ред.) мне свойственна. Мы её всегда пели в Раковке у магазина до всяких популярностей. Выбор-то на самом деле разношёрстный. То, что нам нравилось, мы первым делом подбирали и пели.

– Вы играли на «Чартовой дюжине», «Нашествии»... Как публика, слушающая рок-музыку, воспринимает эти песни?

– Очень хорошо. «Нашествие» прошло просто отлично. В «Чартовой дюжине», особенно в Питере, во время песни «Георгиевская ленточка» люди начинали садиться на корточки. Это такой флешмоб, его было видно со сцены. Сильнее всего было, когда выступал у поисковиков в лесу. Когда они стали вставать на песне «Георгиевская ленточка», было очень сильное ощущение. Я сразу голову наклонил, чтобы этого не видеть.

– Сейчас много говорят о ценностях молодёжи. К Вам на концерт приходит много молодых людей. Уходит ли из них патриотизм?

– Не думаю, что они чем-то особенно отличаются от других молодых людей. Если, не дай Бог, возникнет какая-то ситуация, которая будет способна проявить этот патриотизм, то мало не покажется никому. Просто сейчас такая жизнь, что это мало проявимо. Качество людей не стало хуже, точно. С патриотизмом всё нормально.

– Вас не зовут выступать на патриотические сборные концерты?

– Звали в прошлом году 12 июня, на День России, выступать на Красной площади. Не поехал. Потому что начались разговоры, что нужно делать аранжировки, убирать из песен матерные слова. Я сказал, что эта затея отменяется. Из песни слов выкидывать нельзя. Вот есть матная песня «Каючина», здесь её петь при пенсионах я стесняюсь. Я её не пою, но не заменяю в ней слова. Если ты что-то делаешь, то врать не надо. Если сказал «а», говори «б».

– С тех пор больше не зовут?

– До 12 июня время есть, не знаю.

– Вы пели песни «ДДТ», «Короля и Шута». Что ещё из российской музыки Вам близко?

– Всё, что пели, – всё очень близко. «Малинки» очень близки, иначе бы мы их не пели в Раковке. Я не хочу из себя корчить ура-патриота, который слушает только правильный русский рок. Мы всё слушали и танцевали на дискотеке под «Малинки». Это не мешало нам потом петь «ДДТ» у магазина. Так же, как и все. Все люди одинаковые. Мы же не с Луны прилетели…

Сергей Шевченко

Организатор концерта – агентство «Джэм». ИА «Бел.Ру» оказывало информационную поддержку концерта Игоря Растеряева в Белгороде.