Галина Стебловская: Белгороду нужен небольшой приют для собак и правильная система

Председатель Общества защиты животных «Преданность», которая участвовала в разработке закона об ответственном обращении с животными, рассказала, как стоит решать проблему с безнадзорными животными в регионе.

О том, как нужно обращаться с безнадзорными животными, как правильно решать проблему с бешенством и другими опасными для человека болезнями, переносимыми собаками, как бороться с теми, кто отлавливает и содержит собак так, как это делает «Фауна+», – Галина Стебловская знает всё.

Немудрено – председатель Общества защиты животных «Преданность» принимала участие в разработке нового федерального закона об ответственном обращении с животными и пытается применять в Белгородской области лучшие практики по работе с безнадзорными собаками.

Вещи, о которых рассказывает Стебловская, могут удивить. Например, о том, что подобрать собаку, привить и стерилизовать её, а потом отпустить на волю, хотя у неё и нет хозяина – это хорошо. Есть система ОСВВ, которая работает. Или о том, что большой приют для собак – это плохо, там за животными трудно уследить. Наконец, о том, что в питомники можно приводить детей, чтобы они учились там состраданию и уходу за животными.

Новые требования для приютов

Перед Новым годом в Белгородской области ужесточили правила по содержанию собак и кошек в приютах. Насколько они воплотимы в жизнь – выгул два раза в день, какие-то игровые элементы для кошек?

Правила не ужесточились – они просто приведены в соответствие с законодательством. Из правительства РФ спущено указание привести законы субъектов в соответствие с российскими. Это совершенно нормально.

Отлов входит в комплекс мер по борьбе с бешенством. Поэтому всё должно быть по закону. Уже год действовал полный запрет на убийство животного. Владелец должен или найти ему нового хозяина, или отдать в приют. Но приюта в Белгородской области нет ни одного.

Регионам давался год, чтобы построить приюты. 1 января вступят в силу подзаконные акты по отловам. А в ноябре подписан подзаконный акт по приютам. С 1 января это должен быть отлов, карантин, прививка от бешенства, стерилизация, регистрация, чипирование, пристройство в семьи или возврат на место. Почему у нас в регионе бешенство? У нас нет никакой предпосылки для его снижения, потому что у нас нет массовой вакцинации животных. Их убивают на месте после отлова, их не приводят в пункты передержки. В России пилотные проекты уже запущены и реализуются.

В каких регионах?

Больше трёх лет программа работает в Нижнем Новгороде. Фиксировать место отлова и место возврата – это просто необходимо. Очень важное условие программы – вернуть животное на то место, где оно отловлено. Содержать животное по правилам и физиологическим потребностям – так и должно быть. Сейчас в регионах рекомендуют внедрять проекты, в которых предусмотрены площадки для выгула, чтобы два раза в день выгуливать животных. Там специальная круговая система с проходами, плюс приходят волонтёры, которые помогают социализации животных, приходят дети, которые учатся состраданию и тоже занимаются животными.

Каким должен быть приют

Какой приют нужен в нашем регионе?

Приюты должны быть небольшими. Приведу пример, который уже демонстрирует эффективность. В Белгородской области полтора миллиона населения, в Нижнем Новгороде – столько же. Там приют рассчитан на 250–280 животных. Максимум был 300 – когда не выпускали животных во время чемпионата мира по футболу.

Приют там заполнен до отказа?

Нет, чаще у них около 200 животных. Из-за ротации. Там НКО с властью первое, что сделали, – запустили социальную рекламу, подготовили людей морально. Приют работает так, чтобы 50–70 собак в месяц находили новых хозяев. Даже агрессивные животные в Нижнем Новгороде востребованы – их забирают для охраны. Есть люди, которые готовы взять и покалеченных животных.

Понимаете, на полтора миллиона населения – приют на 250 собак. И он справляется с проблемой. Уже на второй год программы Нижний Новгород ушёл на ноль по покусам, бешенству, количеству бездомных животных. Есть клиника, которая решает проблему стерилизации. У нас в Белгородской области немного населения, поэтому нельзя строить большие приюты.

То есть приют не должен быть большим?

Так считаю не только я – так считают и учёные, например, в институте экологии и эволюции РАН имени Северцова. Скворцов, учёный с большим стажем, участвовал в первых наших попытках ввода ОСВВ (отлов, стерилизация, вакцинация, возврат), работы Пояркова, были форумы с участием помощников президента. И говорилось, что не нужно больших приютов. Я категорически против больших приютов. Лучше, если этим будет заниматься НКО вместе с исполнительной властью.

Почему?

Нужно больше штата, чтобы их содержать. Если площадки на 100 собак позволяют их выгуливать, то тысяча – это будет тюрьма для животных. А они должны общаться с человеком, чтобы потом уходить в семьи. Их нужно не просто выгулять – с ними нужно заниматься, они должны выполнять элементарные команды.

Большие приюты не дают такого результата?

Это путь, по которому идёт Москва, – безвозвратный отлов животных. И сейчас там думают, как вернуться к ОСВВ, потому что Московская область входит в пятёрку лидеров по бешенству. Огромные приюты – концлагеря, там вскрываются страшные факты плохого обращения, нет воды, еды, люди просто не успевают.

Приют для Белгородской области

В Белгородской области нужен один приют или несколько небольших?

Конечно, несколько будет удобнее. Зачем возить туда-сюда животных, перемещать из района в район? Есть санитарные правила, животные должны быть привиты, побыть на карантине. А если мы везём животное, которое отловили, в другой район – возим инфекции, бешенство. Откуда чума плотоядных? Ветеринарные врачи сказали, что уже лет 20 её у нас не было. Из-за этих «ездоканий» она и появилась, поэтому и возвращаются болезни, которые давно должны быть побеждены.

Сколько требуется денег на строительство приюта и содержание в год?

По содержанию я не могу назвать точные цифры. А стройка займёт небольшую территорию, приют на 200 животных обойдётся порядка 13 млн рублей – это весь комплекс из нескольких зданий.

Сколько на сегодня может быть безнадзорных животных у нас в регионе?

Порядка 10–15 тысяч. Бывают массовые убийства, а через четыре месяца происходит демографический взрыв. По мониторингам принято считать, что где-то на 100 человек приходится одна собака. Но это приближённо.

И на такое количество хватит нескольких приютов общей вместимостью в 250 собак?

Да. Но начинать нужно не с побелки приюта, а с системы. Считаю, справиться с требованиями закона могут только люди неравнодушные. Если требования в приюте не соблюдать, будут инфекции, будут смерти. У нас есть частные передержки, и я спрашиваю: «У вас есть карантин?». А если ты этого не сделаешь, тебе потом придётся лечить не одну собаку, а 150 животных.

Друг человека

Вы рассказали, что после прививок и стерилизации устанавливаете бирки с номерами и контактами и отпускаете на волю. Как такое вообще возможно?

Возможно. Собаки эти – социальные. Говорят – бродячие собаки. Они не бродячие, наоборот, у каждой – своя территория. Когда они живут в одном месте некоторое время, люди к ним привыкают. Они живут себе тихо и мирно, лежат сытые, потому что их кормят люди. Нет ощущения, что везде животные. Они есть, но их не видно.

Как-то в такое даже не верится.

У нас было такое, что отравили одну собаку, у неё был приступ. Люди увидели бирку, посмотрели номер, позвонили, и мы приняли участие. Было, что из клиники ушла собачка с биркой в Белгород. Её поймали, позвонили – сразу понятно, откуда собака.

Они привиты все – от бешенства и от других заболеваний, в ошейниках, сытые, довольные жизнью, спокойные. И в наших интересах, чтобы животные жили как можно дольше на этих территориях, потому что они социальные. И мы их ревакцинируем каждый год. Когда популяция живёт на одной территории, люди привыкают, лучше относятся. И такую собаку очень легко вакцинировать – она позволяет сделать укол.

Как люди привыкают к таким животным на улице?

Всё нужно делать с холодной головой, без визгов: «Как же так, собаку вернуть на улицу – их же там всех догхантеры потравят». Мы уже отработали несколько контрактов – и у нас уже ходят животные с бирками на ушах. И люди уже знают, что животные безопасны. Бывает, идут люди на пляж с детьми, за ними собака увязалась, и люди спрашивают: «Она безопасна? Можно её погладить?». И в результате меняется менталитет, отношение к животным.

С населением как-то работаете?

Проводим выездные клиники, где на льготных условиях стерилизуем домашних животных. Это канадская методика. Приходят семьями. Сразу и консультируем – люди всё это видят, приходят с бабушками, с детьми, общаются. И мир меняется. Я, когда смотрю на это, понимаю – это будущее, такое нормальное отношение к животным придёт, если мы будем это продвигать.

Считаете, проблему, в том числе с бешенством, можно решить таким путём?

В мире проблему решили всего несколько государств – это страны Северной Европы. В остальных проблема решается эвтаназией. Мы против этого, закон против этого. И мы должны идти по пути, который рекомендует ВОЗ, чтобы победить бешенство к 2030 году. Вы знаете, что в России было 85 случаев смерти людей от бешенства, в Белгородской области в прошлом году был случай. Это настолько серьёзно, что при работе с федеральным законом нужно было выбрать стратегию. И выбрана стратегия единственно правильная – именно ОСВВ, и это должно делаться через приюты.