Курская дуга: как это было

Июль 1943 года. После трёхмесячного затишья на всех фронтах между Орлом и Белгородом стала наливаться огнём Курская Дуга. Сюда обе стороны стягивали крупные силы боевой техники и пехоты. Немецкое командование планировало нанести сходящиеся удары с севера и юга и соединиться в районе Курска, окружив войска Центрального и Воронежского фронтов. Операция получила условное название «Цитадель».

Советская разведка пристально следила за действиями врага, особенно за перемещением его танковых соединений. От перебежчиков и захваченных разведчиками немецких солдат советское командование узнало, что немецкие службы тыла выдают солдатам Вермахта и войск СС сухие пайки на пять дней. Как рассказал младший научный сотрудник музея-диорамы «Курская битва. Белгородское направление» Александр Кадира, такая практика применялась в германских войсках только перед наступлением. Именно поэтому родилось решение нанести по противнику встречный превентивный удар артиллерии. Задача была отложить, оттянуть немецкое наступление, чтобы позволить советским войскам перегруппироваться и должным образом подготовиться к обороне.

5 июля в 2:20 по берлинскому, или в 4:20 по московскому, времени предрассветную тишину разорвал громовой залп тысяч советских орудий. Началось одно из величайших сражений Великой Отечественной - битва на Курской дуге. «Всё, что только стреляло: пушки, миномёты, катюши - обрабатывало передний край немцев. Поэтому наступление германской армии, хотя и на короткое время, но было сорвано», - вспоминает участник битвы на Курской дуге, артиллерист 287-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона Абрам Львович Ехилевский.

Под прикрытием артиллерии и при поддержке множества самолётов к переднему краю нашей обороны устремилась лавина вражеских танков. Против них помимо обычного в таких случаях арсенала коктейлей Молотова и противотанковых гранат и ружей применялись специально обученные собаки. На специальных полигонах их готовили к уничтожению танков. Собаку кормили под движущимся макетом танка, и когда со стороны немецких позиций появлялась грохочущая громада металла, собаку просто спускали с поводка. Животное бросалось под танк, магнитная мина, закреплённая на спине собаки срабатывала, и происходил взрыв. Ценой собственной жизни лучший друг человека выводил из строя танк противника.

Александр Кадира, работая с немецкими мемуарами и дневниками, часто находил там высказывание солдат Вермахта относительно патриотизма русских. «Как можно победить такой народ, если у русских не только люди, но и собаки готовы отдать жизнь за своё отечество?» - писали немцы.

6 июля основной удар танковой группировки врага приняла на себя 1-я танковая армия. У деревни Яковлево наши части были атакованы моторизованной дивизией СС «Адольф Гитлер». Это было страшное сражение: горели люди, горели боевые машины, горела земля. В этом бою свои героические подвиги совершили танкист Вальдемар Шаландин и лётчик Александр Горовец. Сегодня их имена носят улицы Белгорода. Старший лейтенант Алексей Маресьев, который, несмотря на ампутацию ступней обеих ног, добился от командования разрешения летать, сбил в боях на Огненной дуге три вражеских самолёта.

Накал битвы нарастал с каждым часом. Целые батальоны и полки сражались до последнего патрона, до последнего солдата. «У нас стволы пушек красные были - так мы били по немцам, - вспоминает А. Л. Ехилевский, - и очень жалко, что столько погибло наших товарищей. Когда нужно было выйти из окопа, практически земли не было видно - всё было в трупах. И я никогда не забуду слёзы нашего старшины, который был вдвое старше нас, как он плакал, когда приполз с термосами нас кормить, а кормить-то и не кого. Из 45 наших товарищей из военного училища моих друзей семь осталось».

День 12 июля стал поворотным в битве на Курской дуге. Тогда у посёлка Прохоровка навстречу друг другу неожиданно вышли две танковые армады. Каждая из них решала свои наступательные задачи и не предполагала встретить серьёзного противника. Так началось крупнейшее встречное танковое сражение в истории Второй мировой войны.

Танки наскакивали друг на друга, сцепившись, уже не могли разойтись, бились насмерть, пока один из них не вспыхивал факелом или не останавливался с перебитыми гусеницами. Но и подбитые танки, если у них не выходило из строя вооружение, продолжали вести огонь. «Моральный дух противника был сломлен. Они не понимали, как можно идти на горящем танке в последнюю атаку. Они не понимали. Как можно обвязать себя гранатами и бросится под танк», - говорит А. Кадира. Отметим, что 12 июля 1943 года в Прохоровском танковом сражении было совершено более 20 танковых таранов.

Для белгородца Александра Сергеевича Полякова сражение под Прохоровкой стало первым боевым крещением. Тогда ему было 17 лет. «Мы были в блиндаже, через нас прыгали танки, немецкие и наши. От дыма и смрада можно было задохнуться. Хорошо, что у нас противогазы были, ими спасались», - рассказывает А. С. Поляков.

Покинуть же блиндаж не было никакой возможности. Необходимо было корректировать огонь нашей артиллерии. «Раций не было, связь была проволочная. Как только перебьют провод, бежит кто-то восстанавливать, - вспоминает ветеран, - такая мясорубка была после сражения. Трое суток всё это горело. Чадило. И сказать, что страшно было, - нет, всё за чистую монету принималось. Надо, надо убивать, сердце подсказывало, земля наша - надо её защищать».

Оксана Семёнова