Режиссёр Елена Власова: Я занимаюсь театром со своими друзьями и теми людьми, которые ими становятся

– Как появился театр «Велосипед»?

– Всё началось с моей дипломной работы. Я собрала своих друзей и попросила их помочь мне создать спектакль. Они откликнулись, и мы сделали «Зиму». Тогда ни о каком «Велосипеде» речь ещё и не шла. Но спустя время моя одногруппница, которая работала в Центре народного творчества, предложила создать театр-студию. С момента показа нашего спектакля прошло уже три года. Про «Зиму» я забыла и стала готовить детские постановки – инсценировки «Питера Пена», «Чиполлино», думая, что там хотят набрать детскую студию. Но, как оказалось, от меня хотели именно молодёжный театр. А мне и предложить-то, кроме «Зимы», нечего! Мы пытались восстановить «Зиму» на новой площадке, а в итоге полностью её переделали, добавили много нового. От первоначального варианта остались только костюмы и три кубика.

– Потом появился «Велосипед»…

– Да, зрителям постановка понравилась, и новоиспечённому театру нужно было назваться. Вариантов было масса: и шуточных, и заумных… Мы перебрали миллион названий, остановились на «Велосипеде». Лично мне неважно было, как это всё будет называться, мне важно, чтобы нашему коллективу нравилось над этим работать. Впоследствии для себя это название мы стали объяснять. Есть расхожая фраза: «изобретать велосипед», так вот велосипед мы не изобретаем. Наш «Велосипед», это та конструкция, на которой мы едем вперёд, которая собрана из всяких шестерёнок, колёс, руля, скоростей… Как, собственно, и наши спектакли, которые состоят из разных частей.

– Сколько сейчас у вас спектаклей?

– Уже три: «Зима», «Оскар и Розовая Дама» и «Четыре четверти Чехова».

– Репертуар пополнился, а актёрский состав? Как вы находите актёров?

– Сейчас у нас двенадцать человек в коллективе. Это мои друзья и друзья друзей… Я не делаю набор актёров. Я занимаюсь театром со своими друзьями и теми людьми, которые ими становятся. Это наше общее дело и лишний повод нам встречаться, общаться.

Пытались приходить к нам люди со стороны. Я всегда говорю: «Приходите, я всех беру. Я всем найду дело!». Но со стороны люди приходят и уходят… И я горжусь моими актёрами потому что они терпят всё, что я делаю, и самое главное – не могут мне отказать! Им совесть не позволяет мне отказать, несмотря на дом, работу, детей и диссертацию. Просто мы друзья.

– А кто ваши зрители? Тоже друзья?

– Да, наши знакомые, знакомые знакомых… Но на самом деле на наши спектакли может приходить любой человек. У меня нет цели прокатывать спектакли на большее количество зрителей. Есть цель показывать спектакли для того, чтобы они жили. И неважно, сколько человек в зале! Один, два, три, десять, сто…

– Актёры разве не боятся выходить в пустой зал?

– Не знаю. Мне кажется, это неважно. Конечно, хочется увидеть реакцию зала, но это не самоцель. Я делаю постановки для людей, которые хотят ко мне прийти. Я не умею делать рекламу. Максимум, что я сделала – развесила афишки по театру кукол. Пока оттуда пришло три человека… И я могу позвать человека, а он всё равно не придёт. Навязывать свои работы я никому не хочу. Зачем? Тут должно быть желание прийти к нам.

– А как в театре кукол относятся к тому, что вы делаете?

– Спрашивать – не спрашивают. Люди заняты по большому счёту своим миром, своей жизнью. Так часто бывает в творческих профессиях. Все относятся ровно к этому. Люди в курсе, чем я занимаюсь.

– Кто делает декорации для ваших постановок? Откуда реквизит?

– Всё исходя из возможностей. Я минималист и оттого, что никто мне это дело не оплачивает, я смотрю в первую очередь на свои финансовые возможности. Кровать для постановки «Оскар и Розовая дама» я очень долго искала, но так и не нашла, пришлось делать на заказ. Кулисы – 54 метра ткани, закупленной на рынке, пошиты, привязаны и повешены собственноручно. А что делать? Кулисы, которые есть у центра, атласные. Они превращают мою больницу в концертный зал. Чёрные кулисы – с «Зимы». Подушку и капельницу я придумала. Три кубика интернациональные, они участвуют во всех спектаклях… Вот и весь реквизит.

– Вы человек увлечённый: постоянно работаете над своими постановками, дорабатываете, переделываете… А ночью просыпаетесь дописывать текст, доделывать детали?

– Да! Это необратимый процесс! Даже с «Оскаром и Розовой дамой» я долго ещё буду работать. Особенно до премьеры ты думаешь о постановке и ночью, и днём… Даже сейчас я до сих пор думаю, как какие-то моменты в спектакле изменить, исправить ляпы, которые я не успела доделать.

– Какой спектакль дался вам труднее всего?

– С «Оскаром» была отдельная история… Я думала, что мы передерёмся все! У книги три разных перевода, которые не очень похожие на человеческую речь. Каждый переводчик переводит по-своему, по-разному. Нам пришлось очень много переписать, добавить, чтобы текст звучал по-русски. Он написан взрослым языком, а говорит ребёнок. Он ведь не может изъясняться такими фразами. Это воспринимается как книжный заученный язык, а мы старались приблизить к камерной речи сцены. Извели две, три пачки бумаги и даже итоговый текст весь исписали поправками. Спектакль особенный. И удивительно то, что на премьере «Оскара» были дети. Я не рассчитывала на детскую аудиторию. Откуда они взялись? Что их там «цепляет»? Не знаю… Но интересны были их реакции: один шестилетний мальчик после просмотра спектакля подошёл к маме и сказал: «Я хочу, как мальчик Оскар, попросить у Бога сил, чтобы не лениться».

– А чего в дальнейшем от вас ждать зрителям? Над чем сейчас работаете?

– 8 февраля сыграем «Оскара», 1 марта – «Зиму», потом в конце марта – постановку по Чехову, и затем я займусь переделкой «Оскара и Розовой дамы». Хочу доделать те моменты, на которые не было времени. А так, я никогда ничего не планирую. Чаще материал сам тебя находит, он должен столкнуться с тобой за поворотом. Если специально сидишь, думаешь, ничего в голову не приходит. «Оскар» столкнулся со мной сам, я ничего о нём не знала, пока он не обрушился на меня. И вот тогда я поняла, что это тот материал, который я долго искала.

Беседовала Виталина Скрипина

Фото из личного архива театра-студии «Велосипед»