Не для меня рассветы и туманы: Стас Михайлов выступил в Белгороде

Побывать на концерте Стаса Михайлова мечтал с младенческого возраста. Но, пока заслуженный артист России получал свои восемь «Золотых граммофонов» и десять премий «Шансон года», я занимался ерундой. Наконец, счастливая возможность неожиданно представилась 26 марта, когда колосс российской эстрады развлекал белгородскую публику в ЦД «Космос».

Ажиотаж начался задолго до начала праздника, обещанные мне начальством «толпы разведёнок» быстрым шагом с букетами разных жёлтых цветов направлялись к залу. В глазах сопровождавших замужних барышень мужей читалась песня не Стаса Михайлова «Играй, невесёлая песня моя…».

К началу «Космос» был полон. 146 % поклонниц достали телефоны и начали снимать видео. Я тоже не удержался и достал свой фотоаппарат – анналы истории не должны остаться без редких кадров.

Но начался концерт с грустного – с песни в память о погибших в Кемерове. После чего со словами «мы же живы» певец со своей музыкальной командой перешёл к основной программе.

Припев песни «Где-то там» публика к удивлению артиста не поддержала – не разогрелась ещё. Дальше пошло чуть веселее. На сцену вышла девочка лет семи и сплясала под слова «понимаю, понимаю, ты совсем устала». Проводил её певец со сцены словами «выйти сюда очень легко, зато уйти отсюда очень сложно». Зато «злой охранник» подарил за смелость диск.

После трёх песен Михайлов решил представить свой коллектив. И когда басист начал виртуозно исполнять «Мурку», моя восторженная душа не удержалась в маленьком теле и тоже бросилась к сцене.

Схватили меня на взлёте. Кто-то главный из охраны был в два раза выше меня и убийственно культурен: «Для кого вы снимаете?» «Для мамы», – хотелось соврать, ведь стыдно признаться, что для себя. «Пойдёмте со мной».

Подумал, выведут на свет, покажу удостоверение и останусь. Но жизнь несправедлива: «Вот этого больше не впускать». Вышел в потемневший город, обиженный и музыкально неудовлетворённый, прошёлся по сугробам, поостыл.

Но уже три дня бессонными ночами не отпускает: «Когда солнце догорает, грусть-тоска меня съедает. Не могу заснуть я без тебя».