Михаил Кулижников. Инночка

МИХАИЛ КУЛИЖНИКОВ ИННОЧКА Из трёхтомника «Писатели Белогорья» (2014) Инночка жила на пособие по слабоумию, так сочувственно называли её пенсию соседи. Сама же Инночка, когда приходила почтальонша, приговаривала: вот и субсидия пришла, вот и хорошо — и с трудом расписывалась. Инночку в подъезде любили. Она была благодушна. Встретив кого-то на лестничной площадке, обязательно приветливо здоровалась, слегка наклонив голову, чтобы лучше разглядеть, кто же перед ней. Левый глаз Инночки слегка косил. Уже два года Инночка жила одна. Ей бывало скучно, даже тоскливо. Временами откуда-то из самого потайного уголка души вдруг поднималась удушливая волна, подкатывала к горлу, и из глаз Инночки катились крупные чистые слёзы. Тогда Инночка садилась на диван и начинала тихонько выть, раскачиваясь взад-вперёд. Постепенно этот тихий протяжный вой переходил в печальную песню. — Степь да степь... — глотала слёзы Инночка — кругом. Путь д-далё-ё-ёк... у-у-у... лежи-и-ит... И, странное дело, от этой печальной песни на душе у неё становилось легче, теплее. Тогда Инночка вставала с дивана и принималась за уборку. Старенькой байковой рукавицей, надетой на руку, так делала её мама, Инночка вытирала пыль со стола и шкафов. Рукавицей было удобнее и ножки стульев протирать. Инночка обхватывала ножку стула и одним движением стирала пыль. «Вот и готово, вот видишь, как удобно! — повторяла она слова матери... Мама умерла два года назад. Инночка почти забыла тот день. Помнила, что тогда утром соседка тёть Варя разбудила её и шепотом сказала: пойди Нюру позови. Когда мама заболела, тёть Варя часто ночевала у них. Вызывала врача, помогала готовить, прибирать, стирать. Вообще-то Инночка и сама всё это умела делать, конечно, не так, как мама или тёть Варя, но у неё уже начинало хорошо получаться, но без помощи тёть Вари, без её ласковых слов Инночке было бы совсем плохо. Мама тяжело болела и почти не разговаривала. Иногда на вопрос Инночки мама только кивала и начинала всхлипывать. Отчего Инночке становилась страшно, она выбегала на лестничную площадку, звонила тёть Варе и бабе Нюре и, рыдая, звала их. — Тёть Варь, баба Нюра, пойдёмте, опять началось, пойдёмте!.. Соседки проходили в комнату, подходили к маме Инночки, поправляли подушку, присаживались на край кровати. — Ну, будет, будет, что ты, — успокаивала маму тёть Варя. — Да как же она без меня, — только и могла выговорить мама. Баба Нюра отирала маме слёзы и, бодрясь, говорила: — За нами не пропадёт, мы её в обиду не дадим, мы бабки боевые. Так ведь, Варь? — А то как же! — отвечала тёть Варя. — Мы сами кого хошь обидим. Мама потихоньку успокаивалась, закрывала глаза и начинала дремать... Инночка встала и, накинув халат, пошла к бабе Нюре. — Баба Нюр, вас тёть Варя зовёт. Баба Нюра, почему-то взяла руку Инночки и поднесла к трясущимся губам. — Что ж теперь будет, что будет-то? — бормотала она и, поёжившись, подтолкнула Инночку к раскрытой двери. — Ты пойди, у меня посиди. Там Владик, внучок, побудь с ним. Потом в квартиру заходили соседи, какие-то незнакомые люди, старушки. Инночка лишь раз зашла и увидела маму, одетую в чёрный шерстяной костюм, неподвижно лежащей на кровати. Инночка подошла к ней и поцеловала в холодный лоб. — На прощанье, — прошептала она и бледная ушла к бабе Нюре. Читать весь рассказ на Литературной Белгородчине Страница Михаила Кулижникова на ЛБ