Больница требует оценить моральный вред родным Вахтина с помощью психиатрической экспертизы

Прежде всего Юрий Боженко, защищающий интересы горбольницы, решил разобраться, выполнял ли врач-хирург Илья Зелендинов свою трудовую функцию, совершая те действия, которые сегодня стали объектом уголовного правового рассмотрения.

Адвокат истцов Ирина Лочканова заявила, по словам коллег Ильи Зелендинова, он находился на рабочем месте и выполнял свои профессиональные обязанности. В ходе разбирательства стороны выяснили, что моральный вред, причинённый потерпевшим, – это смерть близкого человека, которая наступила от рефлекторной остановки сердца после удара.

«Скажите, в момент, предположительно, нанесения удара какую трудовую функцию врача-хирурга исполнял Илья Зелендинов? Если можно, сошлитесь на пункты трудового договора, правил внутреннего трудового распорядка, устава больницы…», – обратился к истцам Юрий Боженко.

«Как я понимаю, это был своеобразный осмотр», – ответила Ирина Лочканова.

Сторона истцов в этом вопросе руководствовалась статьёй № 98 ФЗ № 323 «Об основах прав здоровья граждан РФ», в которой говорится: медицинские организации, медицинские работники несут ответственность за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни или здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Лочканова пояснила суду, что на одном из заседаний допрашивали главного врача больницы и одного из его заместителей, которые подтвердили, что Илья Зелендинов в тот момент выполнял свои трудовые обязанности.

Сомнения вызвал факт: находился ли на своём рабочем месте в тот момент врач-хирург.

«Меня смущало, что он оказался в другом корпусе. Я хотела выяснить ситуацию, но вы же понимаете, что у нас изначально ответчик был другой, – стала объяснять Ирина Лочканова. – В процессе судебного заседания, выслушав показания свидетелей, я пришла к выводу, что, по утверждению самого же Ильи Александровича, он в этом корпусе выполнял трудовые обязанности, и больница это подтвердила».

Поскольку иск, изначально предъявленный Илье Зелендинову, вскоре был переадресован больнице № 2 Белгорода, логичен был вопрос ответчиков: «А какой конкретно вред причинила больница и в чём он выражается?».

«В связи с позицией обвиняемого – подсудимого, который не собирается компенсировать моральный вред и вообще его не признаёт, мы полагаем, что в соответствии с нормами права мы вправе обратиться именно к его работодателю. Мы здесь действуем в интересах потерпевшей, которая, мы считаем, имеет право на компенсацию морального вреда», – ответила представитель истцов.

Далее стороны стали выяснять, какую задачу в момент нанесения ударов выполнял врач: диагностику, лечение или профилактику, ведь именно это основные задачи хирурга.

«Судя по всему, это диагностика», – ответила Лочканова.

Затем разговор сторон пошёл о соизмеримости размера компенсации морального вреда.

Юрий Боженко: «Чем подтверждается причинение морального вреда гражданским лицам Сергеевой и Гринёвой?»

Ирина Лочканова: «А чем это должно подтверждаться?»

Юрий Боженко: «Не знаю, это вы адвокат».

Ирина Лочканова: «Ведром слёз?»

Юрий Боженко: «Не могу сказать, коллега. Обязанность доказывать возложена на вас – на истца».

Юрий Боженко пытался понять, есть ли у стороны истцов какие-то реальные обоснования суммы, заявленной в гражданском иске. Как оказалось, никаких конкретных данных по этому вопросу у потерпевших нет.

Ирина Лочканова: «Я вам поясняю, соразмерность суммы заявленного иска и тех нравственных страданий, которые причинены человеку, будет определять суд».

Юрий Боженко: «Но по доказательствам?»

Ирина Лочканова: «А чем нужно доказывать нравственные страдания?»

Юрий Боженко: «Пленум по моральному вреду написал, чем надо доказывать, коллеги».

После долгого и не совсем продуктивного прения сторон ответчик перешёл к разговору с потерпевшей – гражданской женой Евгения Вахтина Инной Сергеевой. Она рассказала, что они около 10 лет жили вместе, Евгений растил её дочь. Отношения у них были близкие.

«Мы выясняем, насколько близки были отношения, чтобы причинить моральный вред в принципе. Извините, коллеги, но это не циничный вопрос, это вопрос, связанный с подачей иска. Больница это не писала, больница отвечает за это», – подытожил Юрий Боженко.

Большой вопрос у представителей второй городской больницы вызвал медиабум, который создали потерпевшие в начале января. Буквально сразу после похорон мужа Инна Сергеева дала интервью журналистам. Как выяснилось в ходе расспроса ответчиков, в тот момент она не до конца осознавала, что делает, но понимала публичный характер своего выступления. Женщина хотела тем самым «очистить» имя опороченного мужа и семьи. «А интервью я давала для того, чтобы закончили очернять меня, моего мужа и мою семью. У меня растёт 17-летний ребёнок, которому неприятно слушать ни о маме, ни о папе плохие вещи», – пояснила она.

Последовав примеру матери, Татьяна Гринёва также во всеуслышание заявила о своём горе на передаче «Пусть говорят». Она рассказала, что обратиться на телевидение ей посоветовал супруг, чтобы «дело не замяли». «Я стучалась во все двери. Я писала в «Человек и закон»», – добавила она.

Чтобы разобраться, какова степень морального вреда у родных Вахтина, представители больницы предложили провести психиатрическую экспертизу в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии имени В. П. Сербского. На что Инна Сергеева отреагировала категорически отрицательно.

«Я хотел бы сказать, что нравственные и физические страдания, безусловно, причинены. Но при этом коль скоро истцы и вы, товарищи защитники, пошли путём судопроизводства, то судопроизводство имеет свои особенности, в частности, состязательность и необходимость доказывать, – пояснил Юрий Боженко. – Для нас это трагедия, и мы сожалеем о том, что произошло. Произошло это, кстати, и с самим Вахтиным, и с его родственниками, и с Зелендиновым. И поменяла навсегда жизнь этих людей. Но коль скоро сегодня речь идёт о законе, тогда по вашей же инициативе эмоции мы оставляем в стороне».

Возмущённая доводами представителя больницы, сторона истца заявила: «Больница пытается преподнести, что Зелендинов никакого отношения в этот период к ним не имел. Такое впечатление, что человек просто зашёл к ним с улицы. Но при этом же ночью он написал заявление по собственному желанию, то есть они дали лицу возможность уйти как минимум от дисциплинарной ответственности».

Зелендинов в свою очередь сказал: «Материальную помощь на проведение похорон и поминок я оказал потерпевшей стороне – Инне Сергеевой. Безусловно, это большая трагедия для всех нас: не только для людей, которые перенесли её, но и для самого учреждения».

На вопрос «Готов ли он компенсировать моральный вред потерпевшей стороне?» Илья Зелендинов ответил: «По мере своей возможности».